Беседы с Гойко Митичем. Часть 1

— Вчера в «ЭТНОМИРе» я увидел столько людей, столько зрителей… Давно такого не ощущал. Знаете, сколько незабываемых встреч было у меня здесь вчера? Я полностью обезоружен, я восхищен! Даже не знаю, как это выразить словами (дальше Гойко переходит на русский). Это великолепно! Все, что происходит со мной здесь, просто великолепно! Здесь я в четвертый раз. Могу сказать, что с каждым годом становится все лучше и лучше. Вчера, например, подошел ко мне один человек из Армении и подарил «голову лошади» — большую статуэтку из черного обсидиана. Представляете, он сделал ее сам и просто подарил мне! Ну, вот, что я мог сказать этому человеку? Я действительно был обезоружен. Несколько лет назад я ездил в США и общался там с настоящими индейцами, которые уверили меня, что мое имя в природе – Волк. А потом они мне тоже вручили подарок: шикарную гравировку, настоящую художественную работу. Вот такое бывает. Ну, что я могу поделать? Не знаю, но это буквально «убивает меня»…

— Это не просто фестиваль, а целый парк «ЭТНОМИР», где сделана попытка показать культуры всего мира на разных языках. Поразила, конечно, та часть парка, которая посвящена культуре североамериканских индейцев. Очень здорово все получилось… Очень оригинально показано, как встретились две культуры: белые, ступившие на чужую землю, и краснокожие, которые тысячи лет жили на ней прежде. Это прекрасно! Вы даже сумели показать некие противоречия этих культур, чтобы зритель сам решил, что здесь истина, а что нет. И это правильно. Зритель сам должен выбирать путь, по которому идти. А те парни, что смотрели мои фильмы, потом увлекшиеся индеанистикой, стали шить одежду, изучать индейскую культуру, танцы и обычаи… Они изменили свое мышление и сами стали как индейцы. Готов поклясться, что «петербургские индейцы» более настоящие, чем сами краснокожие.

— Индейская философия… На первый взгляд может показаться, что она не очень глубока, но она напрямую связана с природой. Индеец живет на древней земле, живет целиком и полностью в окружении естества. Он ведет себя и чувствует соответствующим образом. Есть очень много прекрасных индейских поверий, которые можно принять для себя. Несколько лет назад в студии звукозаписи я наговорил на немецком языке цитаты из копилки индейской мудрости в сопровождении хорошей музыки. Музыку подбирали заранее, чтобы потом сопроводить ей мой голос и записать на компакт-диск. Этот диск хорошо приняли в Германии. Весь тираж разошелся. Позже я подарил CD моему другу Константину Бёгелю, который каждый год сопровождает меня в «ЭТНОМИРе», да и вообще я здесь благодаря ему. Именно он сумел все это организовать, контакты со мной – его заслуга. Так вот, я подарил ему этот компакт-диск. Он послушал. Индейская мудрость настолько его тронула, что Константин перевел тексты на русский язык и предложил мне их снова озвучить. И вот работа сделана. Я взял с собой в поездку последний вариант звукозаписи. Не совсем готовый образец, материал еще сырой, но уже можно услышать, как это будет звучать в моем исполнении. Презентация на русском будет сегодня вечером.

— …«Я камень». Индеец верит, что все в природе: дерево, трава, даже мельчайший стебелек… и олень, и другой зверь, и рыба – все это наши братья и сестры. И все мы как единое целое живем в этом мире. Я считаю это здравым взглядом на вещи.

— Конечно. Кто же не любит музыку?! В свое время я и в театре играл. Был такой спектакль «Грек Зорба», мюзикл. Я там пел, играл и танцевал сиртаки. Очень весело, очень интересно. Сопровождал меня Бранденбургский оркестр. И все это живьем. Зрители принимали нас замечательно. Думаю, что у меня это лучшая роль.

— Как я до этого докатился (смеется)? Вообще-то, не собирался. А произошло это так. В ГДР существовала фирма грамзаписи пластинок Amiga. Они обратились ко мне – мол, давай запишем твою пластинку. «Нет, я не певец, не знаю… не знаю, как это делается». А они мне: «Это не главное, у нас много таких певцов, которые не знают, как петь, но имеют успех». Так и получилось. Мне было это интересно, потому что попались хорошие тексты, хорошие стихи… Последний музыкальный сборник называется «Сохранение Земли». Мне кажется, там очень интересные тексты о проблемах экологии. Когда я пару раз спел несколько песен на публике, люди стали спрашивать, где можно купить альбом. Я им отвечал, что просто спел для них. Альбома, как такового, пока нет.

— О, мой распорядок – это полный беспорядок! …Вот были представления в Бад-Зегеберге. По два в день. Понятно, на это нужны силы. Раньше, когда я на сцене играл Виннету, я развил некую свою методику, чтобы быть постоянно в форме. Как только заканчивалось представление, я быстро уезжал к себе на квартиру. Спал три-четыре часа, затем вставал пораньше и готовился к следующему представлению. В те разы, когда получалось по два представления в день, последнее заканчивалось поздно вечером в 23 часа. В полночь я практически падал в кровать, а утром должен был начинать все сначала. И так было почти каждый день… Попытки хотя бы немного времени уделить себе или что-то сделать терпят полный крах. У меня нет ни дня, чтобы я куда-то не торопился. Я уже ненормальный человек. Нет, ну, я нормальный, но чуть-чуть сумасшедший (последнюю фразу Гойко добавляет по-русски и смеется).

— Я полагаю, что каждая роль для актера это обогащение. Внутреннее обогащение. Между ролями существует определенная связь. Ты постоянно учишься. Когда играешь злодея, пытаешься быть злодеем настолько, насколько это возможно. Одновременно учишься тому, каким не должен быть человек вообще и ты лично. Когда играешь положительного героя, думаешь, что и сам хотел бы так действовать. Мне кажется, что-то подобное есть в каждом человеке. Человек живет чувствами, он постоянно учится. Если тебе внезапно дают задание сыграть по-другому, ты должен и можешь это сделать. Чем больше перевоплощений, тем лучше. Все это передается зрителям. Если зритель принимает образ, он говорит: «О’кей, все получилось». Не важно, кого я играю: Виннету на сцене или Токей-Ито в кино, — зритель должен мне верить. Поверит ли он в экранный образ, зависит от актера. От того, как будет исполнена роль. Если все получилось, зритель говорит: «Да, я ему верю». Это действительно так. Поэтому для меня всегда крайне важно проникнуть внутрь содержания, в душу персонажа, чтобы понять причины его поступков. И чем глубже, тем лучше…

— Ну, во-первых, я смотрю, что за персонаж. Не бывает больших или маленьких ролей. Есть роли, сыгранные хорошо, и роли, сыгранные плохо. При этом с маленькой ролью сложнее. Слишком мало места для развития. Но в то же время ты должен это сделать. Даже маленькая роль всегда что-то дает. Ты обдумываешь, взвешиваешь и говоришь себе: «Ага, это подходит». Дальше – очень важен сценарий. Ты смотришь, что там за история, какова в ней твоя функция. Как сыграть, ты сначала представляешь себе сам. Потом частенько происходит совместная корректировка. Я могу сказать режиссеру: «Нет, я бы хотел здесь поближе, тут пониже, а там поменьше…» Благодаря такому взаимодействию роль, можно сказать, оживает. По-настоящему живой персонаж и выглядит естественно. Ты постепенно им проникаешься. Представляешь, в каком направлении идти и понимаешь, как все это изобразить. Конечно, очень важен сам процесс съемки. Тебе дается время, иногда – много съемочных дней. Все это время ты должен четко придерживаться выбранной линии. А после съемки монтаж… Получается, что твоя роль постоянно подвержена различным воздействиям и влияниям. В общем, для меня это обычная работа. Если, конечно, не происходит чего-либо неординарного.

— Могу сказать, что у меня со всеми моими коллегами всегда все было хорошо. Когда есть стремление к тому, чтобы фильм получился удачным, всех нас вместе во время съемок должна объединять невидимая нить. Скажу, что этого требует сама природа нашей профессии. Еще раз подчеркну, у меня не было никаких проблем с коллегами.