Беседы с Гойко Митичем. Часть 2

— Да, было такое дело. Действительно, я стрелял в Линкольна в старом западногерманском фильме «Хижина дяди Тома».

— Конечно, много было всего интересного. Та же «индейская тема», что и в более поздней нашей серии студии ДЕФА. Но разница в том, что эти фильмы были сняты по рассказам и романам Карла Мая, величайшего сочинителя и фантазера. Почти все его фигуры из мира вымышленных героев, хотя многие из них довольно интересны и самобытны. Но эти фильмы не имели ничего общего с реальной историей. Главное в них – борьба Добра со Злом, а вовсе не те события, что действительно происходили на американском континенте. Именно это отличало фильмы по романам Мая от нашей первой картины «Сыновья Большой Медведицы», снятой по роману Лизелотты Вельскопф-Генрих. Госпожа Лизелотта сама была среди индейцев и все видела собственными глазами. Карл Май же никогда их не видел. Все его книги являлись плодом богатой фантазии. Однако оба варианта немецкого вестерна прекрасно приняли в тогдашних обеих Германиях. Сначала появились фильмы в ФРГ, а позже пошли и наши фильмы. Впервые их показали в ГДР, затем в странах Восточной Европы и в бывшем Советском Союзе. Такое кино очень хорошо принимали, и это настоящая награда для всех участников съемок. На улице тебя хлопали по плечу, восклицали: «Это здорово!» Что еще можно желать лучшего для актера?

— Да, конечно. Когда я был мальчишкой, именно Карл Май был первым, кто пробудил во мне интерес к индейской теме. Вообще, это феномен, настоящий феномен. Удивительно, но в Германии, да и во всей Европе, говоря об индейцах, прежде всего вспоминают о Виннету. Просто непостижимо, как повлияли на людей романы Карла Мая.

— Нет, нет, были хорошие переводы на сербско-хорватском. Мы, дети, брали эти книги в библиотеке. Все три тома «Виннету» я буквально «проглотил», а потом, помню, очень неохотно нёс обратно в библиотеку. Вот тогда уже эти истории пробудили во мне интерес к индейцам. Конечно, у меня и в мыслях в то время не было, что когда-нибудь я сам в кино сыграю краснокожего. Потом, будучи студентом, я случайно оказался в съемочной группе, которая экранизировала его произведения. Ну, а после объединения двух Германий стал играть на сцене в Бад-Зегеберге, где уже давно идут театральные постановки по книгам Мая. На каждом моем представлении бывало до 8000 зрителей. Из года в год, пятнадцать лет подряд, я на сцене играл Виннету. В конце концов, меня уже можно называть «потерпевшим от Карла Мая» (смеется). В 2013 году я снова сыграл на сцене в Бад-Зегеберге, но уже не Виннету, а его отца Инчу-Чуну. По сценарию, моя роль оказалась гораздо больше, чем в книге. В романе отец Виннету появляется совсем ненадолго в конце первого тома. На сцене Инчу-Чуна действует почти в течение всего представления. Мне кажется, получилась удачная история. В самом деле, я много говорил на сцене. В сути этих речей – попытка решения конфликта «отцов и детей», а в переложении на современный язык – желание снова свести вместе старшее и младшее поколение. Это как послание. Эти монологи можно действительно назвать «речами мудрости». Это не выдумка. Они реальны, эти речи, и исходят из уст наших современников – настоящих индейцев. Непередаваемое чувство, когда слова твоего героя слушают, затаив дыхание, тысячи человек. Удивительно красивые слова…

— Я снимался вместе с ними в экранизациях Карла Мая. Все трое исполняли главные роли. Сегодня могу подтвердить, что выбор именно этих актеров был как попадание в десятку. Баркер очень подходил для своей роли Шеттерхэнда. Пьер Брис, конечно же, тоже. Да и Стюарт Грейнджер, с которым мне довелось много поработать в «Среди коршунов». Он, кстати, в 1964 году приехал на съемки со своей подругой, мисс Бельгии. Они постоянно были вместе, и она всегда присутствовала на съемках. В одной из сцен Грейнджер, по сюжету, взваливает меня на спину, чтобы пронести некоторое расстояние…

— Да, да… Так вот, несет он меня со вздохом и начинает причитать: «Ну и тяжелый же ты, Гойко…». Я ему в ответ так тихонько: «Эй, она ведь там все видит…» Тут он сразу выпрямляется почти во весь рост и говорит: «Хм, да ты вообще ничего не весишь».

— О, с ним работать было одно удовольствие! Гётц Георге всегда улыбался. Вообще, он не только отличный актер, он великолепно физически развит, настоящий спортсмен. Все делал сам. Георге мне всегда нравился и, надеюсь, это у нас взаимно. Лучшего коллегу и друга найти трудно. О нем только самые лучшие воспоминания.

— О, да. Клаус Кински был очень талантлив, но я с ним мало общался. Бывало и такое: пора снимать сцену, я уже сижу в седле, а его нет. Ближе к концу съемок он как-то поспешил в офис руководства, чтобы узнать, начислили ли ему гонорар. «Где мои деньги? Я хочу жене купить «ягуар»!» – воскликнул он с порога. А руководитель ему в ответ: «Герр Кински, купите лучше своей жене настоящего ягуара, и тогда вы от нее избавитесь».

— Отличные. Мы очень хорошо ладили, никаких проблем. Во время съемок была еще единая Югославия, одна земля, один песок для всех. И если бы мне кто-нибудь тогда сказал, что всех нас ждет война, я бы посчитал его сумасшедшим. В это действительно невозможно поверить. Но это пример того, как можно очень быстро манипулировать целыми народами. На самом деле народ думает по-другому, а это всё чистая политика. Конечно, было очень сильное влияние извне с целью развалить Югославию. Произошло это уже после распада Советского Союза.

— О, это особые впечатления. Тем более что присутствовала интрига. Там, на месте съемки, находились люди, зрители, полюбившие эти киноленты. Для них мое появление должно было стать настоящим сюрпризом. Там все осталось, как пятьдесят лет назад. Те же скалы, перед которыми я стоял. Конечно, зарослей стало больше, деревья… но все равно многое очень узнаваемо. А когда я взглянул на старые фотографии со съемок… да, это все меня конечно же очень тронуло. А зрители! Я вместе с ними пережил те события еще раз. Это было великолепно!

— Мы с Пьером встречались не часто. Конечно, когда мы вместе снимались в кино или во время выступлений на сцене, – да, мы общались, но частным образом контактировали редко. Друг к другу всегда относились уважительно, понимающе… Очень жаль, когда от нас уходят такие люди, но это судьба каждого из нас. Это единственное, что предопределено. Несомненно, все мы однажды покинем этот мир, и стоит посмотреть, что ты оставляешь на Земле после себя, что ты вообще сделал, не причинил ли людям зла, часто ли помогал, когда была возможность… Когда кто-то умирает, уходит от нас навсегда, мы скорбим в трауре, говорим: «Как же так? Как жаль…» Вот и я уже переступил определенный возрастной рубеж. Собственно, нам всегда кажется, что такой момент наступает слишком рано. Думаю, что будь тебе хоть сто пятьдесят, все равно покажется, что еще не время. У каждого своя судьба…

— Как это возможно (спрашивает по-русски)?

— М-да, очень, очень жаль…

— Фильм еще не готов. Съемки продолжаются.

— Новый фильм состоит из трех частей. Снимает его немецкая телекомпания RTL. Его покажут в следующем году к Рождеству. Я выступаю только в первой части. Для Виннету в этот раз я слишком стар. Играю его отца – Инчу-Чуну. Я снялся в Хорватии, там съемки еще продолжаются. Предстоят еще интерьерные съемки в Кёльне, это будет в декабре. Тогда и закончат с первой частью. Кстати, в 2015-м я еще сыграл на открытой сцене в Одертальбюне в одной необычной пьесе о Тридцатилетней войне. Мой персонаж исторический – это фельдмаршал Ганс Георг фон Арним. Спектакль получился действительно интересным. Мне пришлось даже на лошади скакать. А дракон, с которым я сражался, изрыгал самый настоящий огонь, от которого я прикрывался железным щитом. Это, конечно, запомнилось.

— Да, это правда. Я должен был сыграть еще и Тангуа, но этого не произошло. Изначально мы говорили с режиссером, что я буду играть две роли. На самом деле гораздо лучше было бы сосредоточиться на одной. Даже с технической точки зрения возникли бы большие трудности. На перегримировку Тангуа нужно тратить уйму времени, ведь он спившийся индеец. Для меня, как актера, должен сказать, эта фигура интереснее. Собственно, в его судьбе проявилась судьба всех индейцев, которых доконала «огненная вода». Мне кажется, фильм будет интересным. Здесь и Виннету представлен по-другому, нежели мы привыкли, и сама история тоже будет где-то отличаться.

— Это не кинофильм, а телевизионная продукция из трех серий, по полтора часа каждая. В Германии, по традиции, планируют показать эти серии к Рождеству. Возможно их покажут и в России, но это, скорее всего, будет позже.